Цена
первой улыбки
 |
Авторское предисловие.
Привет! Я Ольга. Не вижу смысла обзаводиться прозвищем. Оля есть Оля, со мной и так все понятно. Хотя приятнее, когда меня называют Оленькой. Да, кстати, на фанатской фотографии я слева, первая, так сказать! Мне, честно говоря, не очень хотелось выкладывать свое творчество в инет! Но… Наши желания не всегда совпадают нашими обязанностями! Более того, должно же быть у меня хоть какое-то уязвимое место!
Хочу представить вашему вниманию небольшой детский рассказик. У него необычная судьба. Как то раз, когда я училась еще в школе, учителей русского языка и литературы обязали найти детей для городского конкурса юных поэтов и прозаиков (короче, детей не простых, а талантливых!). Надежда Владимировна (наша учительница по литературе) молча выделила из класса мою подругу и заставляла ее, бедную, писать прозу для конкурса, но у последней мало что получалось. Тогда я, вообразив себя талантливым ребенком, решила спасти честь школы, предложив свои работы на конкурс. В тетради с очерками и рассказами, что я принесла учительнице, были и мои дневниковые записи. Пытливая Надежда Владимировна быстро добралась до них, отвергая по пути то, что ей действительно было дозволено читать. Так родилась идея переработки одного дня моей жизни в рассказ. Как говориться, если хотите доставить удовольствие читателю, пишите то, о чем знаете. И вот за одну ночь до конкурса и появился этот рассказ. Я специально не стала менять стиль изложения и детскую лексику, это произведение такое же чистое и наивное, как и я в свои 14 лет (когда я делала эту дневниковую запись). Не судите строго, если решите это прочитать.
P . S . а на конкурсе я заняла второе место, впрочем, как и моя подруга, но только она в секции поэтов!! Так что все остались довольны.
ЦЕНА ПЕРВОЙ УЛЫБКИ
Когда я выходила на улицу, было ещё светло. Люди, проходившие мимо, с удивлением смотрели на мой наряд, а мне, по правде, было очень весело. Я направлялась в обувное ателье. Путь туда шел через кварталы пятиэтажных домов. В этих «хрущёвках» люди жили общинами: словно в одной комнате раздавался звук и запах. Проходя мимо дома моей одноклассницы, я увидела Свету. С этой десятилетней девочкой я познакомилась два года назад. Эта встреча не была безликой, навсегда в памяти остались её светло-карие косоватые глаза и крупные веснушки, рассыпанные по всему лицу.
Её темную головку я заметила сразу, хотя, признаюсь, хотела улизнуть от неё. Но когда услышала вслед: «Привет, Оль», пришлось ответить снисходительной улыбкой. Потом почувствовала что-то такое, что остановило меня, а потом потянуло назад, и вот уверенными шагами я иду к ней. Разговор пришлось начать самой.
- Привет, я сейчас иду в мастерскую - забрать обувь из ремонта.
- Тогда я пойду с тобой. А что это за обувь?
- Босоножки.
- Красивые, с каблучком?
- Да.
- Ой, а можно я примерю?
- Можно- с усмешкой ответила я – всегда мечтала посмотреть на кота в сапогах.
Теперь я чувствовала, что зря хотела оттолкнуть это ранимое, поистине ангельское существо. Глядя на неё поднималось настроение и по сердцу разливалось легкое тепло.
Мастерская оказалась закрытой, но я уже не горевала об этом. Мы сели в тени на лавочке. Неожиданно, не повышая тона, Света сказала:
- Я вообще хочу попасть в больницу, там я хоть высплюсь, отдохну, поем, а здесь я не могу даже книжку почитать, просто не дадут.
Я хотела было возразить. Когда-то давно я дала себе обещание - ничему не удивляться в этом мире, жить с готовностью к удару в любой момент. Мне уже 14, а всё не перестаю порой удивляться человеческой жестокости, мелочности и безответственности.
Света, эта милая девочка, смотря мне прямо в глаза, сказала, что мать за ней совершенно не присматривает. Десятилетний ребенок брошен на произвол судьбы, на возможное благоразумие бабушки и дворовых знакомых. Она сама себе хозяйка: когда хочет моется, ест, готовит уроки и ходит гулять. Да какой же она ребёнок: уставшие грустные глаза, в некоторые моменты на лице выступают морщины. Слишком взрослое выражение для такого детского лица.
- Я люблю мыться, но не люблю мыть руки и голову.
В этот момент мимо нас проходил толстый хромой мальчик, лицо его было перекошено от боли. В это время я заметила на правой ноге мальчика что-то вроде громадного ожога или большущей ссадины. Крови не было, но и кожи на большей половине бедра и голени тоже. Нога его была изуродована буквально до кости.
В принципе, я человек недолюбливающий людей и считаю, что в разрушении нашей планеты и девальвации нравственных ценностей виноваты именно люди и это я не могу им простить. Однажды герой джунглей Маугли сказал: Чем больше я узнаю людей, тем больше мне хочется стать животным. Порой я живу только с этой мыслью в голове, а единственное чувство, оставшееся к людям - это, пожалуй, неиссякаемый источник жалости, жалость я испытываю и к себе и к миру живому и не живому, ко всему, чего касается рука времени.
Наверно, мое лицо выражало не просто сострадание, но и жалость к искалеченному мальчику. Света предугадала мою фразу и твёрдо заявила:
-Не жалей его, он плохой. Он со мной дрался, сначала пытался сбросить с крыши, а потом взял камень и кинул мне в голову - её многозначительный взгляд пытливо меня осматривал.
Я с ужасом и недоверием попросила показать след. Та с легкостью раздвинула темные волосы и показала свежий шрам от мощного удара. Зрелище было более чем впечатляющее.
-Пойдем погуляем- предложила Света.
Мы походили по окрестностям, она показывала мне сгоревшие дома и говорила, как начинался пожар в каждом из них. Во время этой прогулки я заметила немаловажную особенность светиного характера - пугливость. Она боялась проезжающих мимо машин, вся сжималась, отходила в сторону, а когда опасность миновала, с заметным облегчением делала глубокий выдох. Если слышала мужской голос, останавливалась и говорила мне срывающимся голосом: «Давай отойдем, он наверное пьяный.» Ещё она боялась собак: при виде даже самой безобидной псины визжала и убегала. Я от души смеялась над таким поведением, но откуда же мне было знать, как живет эта девочка с грустными глазами.
-Я не люблю ходить, очень сильно устаю, мне даже до бочки лень ходить.
-До какой бочки - поинтересовалась я.
-С квасом. Там работает моя мама, посмотри - она указала в сторону ларька, к которому мы приближались.
У ларька стояла желтая бочка, от неё отходила женщина в синем фартуке, которая еле держалась на ногах.
-Мама пьянеет с одного глотка - прошептала Света.
Когда мы подошли ближе, на моих глазах стала разворачиваться самая трогательная и душераздирающая сцена в жизни.
Светина мама совершенно ничего не соображала, в её глазах были страдания и боль, замутненные пеленой от излишней выпивки, вся тушь растеклась по красному лицу, лямки голубого фартука упали, обнажая грудь.
Света рылась в маминой сумке и ни как не могла найти ключи, закрывающие бочку. «Боже, её хозяин убьет, если она их потеряла!»- воскликнула девочка. Но к счастью, ключи нашлись, и мы с грехом пополам закрыли проклятую бочку. Затем Света вытащила из-под крана ведро, наполненное остатками кваса, и аккуратно полила со всех сторон маленькое деревце. Потом подошла к матери и спокойно сказала: «Пойдём!»
Сделав шаг, та покачнулась и начала падать, я смотрела на Свету, на её лице было абсолютное отчаяние и паника. Кое-как мы повели женщину по улице. Мне самой то было не по себе, не говоря уже о Свете. По дороге она все пыталась добиться от матери вразумительного ответа хоть на одну фразу, но тщетно.
Слова, слова…бесконечно текущие фразы, не приносящие никакой пользы. Пожалуй, теперь я знаю, что такое слова, брошенные на ветер, но от этого мне не легче. До сих пор у меня в ушах звучит этот не по – детски хрипловатый голос: «Мама, ты же обещала больше не пить, как нам теперь подниматься? Мама, иди нормально, пожалуйста, ты же можешь! Мне за тебя стыдно, мама, мама, ну, пожалуйста, иди нормально!» Не знаю, сколько раз повторяла это Света. Её мучило ощущение стыда потому, что она чувствовала ответственность за свою мать. Как ни странно, Светик в разговоре постоянно упоминает выражения, как «она у меня», «моя мама». Десятилетняя девочка, отвечающая за своих родителей - для меня это слишком большое потрясение. Мне в жизни тоже пришлось не сладко, и мир рушился на глазах, и не было сил, и не хотелось жить, но эта история меня потрясла и повергла в уныние.
С большими усилиями мы втащили продавщицу кваса на пятый этаж. Заведя маму домой, Света сказала, что идет гулять. Я остановила её, когда дверь квартиры захлопнулась.
- Света…скажи, ты любишь маму? Хотя, можешь не отвечать, это глупый вопрос, но то, что я хочу тебе сказать…это очень важно, выслушай меня, пожалуйста.
- Да я и так слушаю.
- Ну, так вот. Ты и так уже самостоятельная, но теперь научись уважать своих родителей, не отзывайся о них плохо, не вини их и не презирай.
- Да я люблю их! – не понимала Света.
- Я знаю, возможно, ты сейчас не всё понимаешь, что я тебе говорю, потом поймешь, просто слушай: твоя мама больна, её надо лечить, она ведь очень тебя любит и хочет заботиться, но у неё не всё получается. Эта трясина полностью её поглощает.
Её карие глаза смотрели на меня.
- Да, я поняла, всё так и есть. Это всё одна тетка мою маму поит. Света ещё долго возмущалась по этому поводу, а затем разговор перешёл на других родственников, точнее, на маминых мужей, точное количество которых Света даже не знала.
- От первого маминого мужа осталась только фотография. У них должен был быть сын, ему бы уже исполнилось семнадцать, но Стас родился мертвым. Это мой старший братик и я даже не знаю, почему так случилось. А первый мамин муж так расстроился, что ушел от неё он ведь очень хотел мальчика. А моему отцу было всё равно, кто родиться, и он очень обрадовался и купил охапку красных роз для мамы. А знаешь, я ведь помню, как я родилась, помню том момент, как меня подняли на руках к свету лампы, а я улыбалась. Я была очень рада, что появилась на свет. Очень счастлива, понимаешь. Я, наверное, уже тогда кое-что знала про жизнь. Ведь жизнь- это самое лучшее. Мне даже мама говорит, что я улыбалась. А ещё я помню тот момент, когда мама, выходя из роддома, несла меня на руках вместе с охапкой красных роз, а я улыбалась. Правда, дальше не помню.
Она помолчала немного в задумчивости.
- Через год папа поссорился с мамой и сильно ударил её ножом. Шрам оказался не маленьким. Его посадили в тюрьму, а всё что от него осталось - маленькая пластмассовая кошечка.
- Ну ладно, Светик - потрепала я её по плечу, - пойдем лучше погуляем.
Мне очень хотелось показать Свете своё любимое место, то самое, где человек не чувствует себя одиноким, приходит выплакаться и поделиться счастьем, не боясь, что ему помешают.
Мы шли уже довольно долго. Как и в первый раз при встрече опасности она сжимала мою руку. Напрасно я говорила, что нельзя бояться всего на свете, а иначе неприятности так и будут на тебя сыпаться. Тем временем к нам приближалась шумная мужская компания. Я не придала этому значения, пока не почувствовала, что моя рука сжимает пустоту. Я поспешно обернулась: Света отбежала уже на значительно расстояние, она бежала, не оглядываясь, бежала в сторону своего дома, единственного пристанища. Несколько секунд я стояла в оцепенении, а потом кинулась вдогонку, но поздно, выбежав на дорогу, я обнаружила скопление людей, ужасный шум и стоны. В глазах всё помутнело. Многочисленные людские образы стали расплываться. Света, эта девочка с красивым ангельским личиком бездыханная и окровавленная лежала посреди дороги. У меня в висках стукнуло: «Это я виновата», а что было дальше - уже не помню.
К счастью, удар был не смертельный. Света, как и хотела попала в больницу, и я носила ей книги. Не знаю, но, по – моему, справедливость всё-таки существует, хотя её очень мало и не всех людей она достигает. И, правда, в нашем мире не от кого ждать помощи, кроме себя, а если и ты не можешь? Что тогда? Даже я не смогла помочь Свете, растерялась, была не готова к такому повороту событий.
ЭПИЛОГ
Еще в больнице я спросила Светика: «Какого чувства тебе не хватает?»
-Не знаю.
-Тебе не хватает любви - ласково ответила я.
Нет, любви мне не надо, она исходит от меня ко всем и мне от бабушки, мне не хватает заботы!
-И этого тоже…Я уверенна, что всё образуется, твою маму уже скоро начнут лечить! Знаешь, я очень жалею, что нам так и не удалось сходить на моё любимое место. Тебе бы оно очень понравилось! Оттуда открывается прекрасный вид на горы и частные домики. Оно вдали от шумного города. Там дует приятный ветер и можно всем телом почувствовать дух свободы.
-Обязательно сходим! А это место находится на крыше?
-Да.
-Тогда лучше не надо, я ведь очень боюсь высоты.
-Света? ну ты же обещала победить свои страхи?!
Через три месяца мы со Светой сидели, свесив ноги на краю восьмиэтажного, недостроенного здания…